ПОЦЕЛУЙ ИУДЫ. Ок. 1305. Падуя. Капелла делъ Арена Джотто /ок. 1266—13371.

В Падуе, где на фундаменте римского театра в 1305 году богатым купцом была построена ка­пелла дель Арена, которую по имени заказчика называют еще и капеллой Скровеньи, великий флорентиец Джотто ди Бондоне создал фрески, определившие пути дальнейшего развития живо­писи в Европе. Здесь был создан тип стенного панно, которое с этого времени становится глав­ной декоративно-композиционной темой монумен­тальной живописи эпохи, названной позднее ис­ториками эпохой Возрождения. Джотто, родившийся около 1266 года, происхо­дил, как утверждает легенда, из крестьянской или ремесленной среды. Вероятно, поэтому зри­тели впервые увидели в росписях, созданных на сюжеты из жизни Христа и Марии, лица и при­земистые фигуры простолюдинов. Его герои ре­шительно отличались от условных и рафиниро­ванных персонажей византийского и готического искусства.
Сегодня эти росписи с их плотными, коренасты­ми фигурами и скупыми пейзажными фонами Могут показаться архаичными в своей наивной повествовательности, но тогда, на рубеже средне­вековья и нового времени, это было смелым но­ваторством. Джотто разрушил иконописную застылость фигур, он заставил их двигаться, жести­кулировать, выражать свою страсть, горечь, гнев и восторг. В его композициях впервые появилась пространственная глубина, а объемы фигур были энергично моделированы при помощи светотени. Словом, Джотто был художником, который про­будил интерес мастеров искусства Италии к по­строению реального объема и пространства — некой  сценической площадки, на которую он выводил своих очеловеченных героев. В «Поцелуе Иуды» Джотто выступает подлинным режиссером трагического сюжета евангельской истории: измены ученика своему учителю.  Так же, как на театральных подмостках, где сущест­вует  вторая  самостоятельная  жизнь,  на  фреске Джотто, в замкнутом пространстве композиции, вершится магия  искусства, которая заставляет зрителя  поверить  в  этот  второй  мир,  столь  же убедительный,  как и  сама  жизнь.  Иуда,  лице­мерно обнимающий своего учителя, привел стражников, чтобы схватить Христа. В синем не­бе  полыхает  огонь  факелов,  мелькающий  ритм вознесенных пик и дубинок придает  сцене тре­вожную эмоциональную окраску. Волнение тол­пы только подчеркивает затаенную силу дра­матического напряжения центральной группы. Иуда уже предал, Христос знает, что предан! Иуда  приближает  свои  губы  к  губам  учителя, и контраст их лиц поражает. Спокойно и просто смотрит Христос в глаза того, чье имя станет символом вероломства и человеческой низости. Напряжение возрастает. Кажется, что простран­ство между ясным,  почти античным профилем Христа и обезьяноподобным лицом  Иуды  заря­жено электричеством. Столкнулись противопо­ложности  —  высокое и низкое,  нравственное и безнравственное,  черное  и  белое. Джотто  сред­ствами живописи сумел в безмолвном диалоге Христа и Иуды  передать  целое море  человече­ских чувств — самый путь зарождения и разви­тия мысли: неверие, сменившееся прозрением, а затем спокойным осознанием своей правоты. Джотто сумел показать, как собеседники откры­ваются друг другу в одних только взглядах, жес­тах, помыслах, еще не облеченных в слово. В этом остром диалоге, просто и безыскусно за­печатленном на фреске, передан человеческий смысл легенды, так как для Джотто история: Христа  является нравственным подвигом, побе­дой личности над собой и своей судьбой. Джотто заставляет зрителя волноваться,  негодо­вать, верить. Он всеми средствами стремится ожи­вить сцену; художник поворачивает фигуры в профиль и  спиной,  приближает  и  уводит  их в глубину, как бы приглашая зрителя войти в мир фрески, занять место справа или слева от Христа и определить свою нравственную по­зицию.
В образах Джотто земной человек, исполненный сознания собственного достоинства, вновь стал славной темой изобразительного искусства. Таким образом, создавая типические, подлинно народные образы, Джотто, подобно его великому современнику Данте Алигьери, перестраивал взаимоотношения между художником, церковью, обществом и отдельной личностью. В его светлых, легких фресках, поражающих гармонией синих, розовых и охристых цветов, старинное предание обретало новое бытие и по­двиги божественные становились человечес­кими.

Автор - М. В. АЛПАТОВ

Комментарии

Добавить комментарий

Статьи об искусстве