СКИФСКАЯ ЗОЛОТАЯ ЗАСТЕЖКА. VI—V в. до н. э. Санк-Петербург. Государственный Эрмитаж

В Эрмитаже хранится большая коллекция золотых вещей, так называемое «си­бирское золото». История этой коллекции восходит ко временам Петра I. Узнав, что в Сибири «добывают» из старых могильников различные украшения из зо­лота, царь распорядился, чтобы сибирский губер­натор скупал всякие «куриозные вещи» и в со­хранности доставлял в Петербург. Так было собрано множество диковинных украшений, выполненных весьма искусно. Они были переданы в Кунсткамеру, а впоследствии — в Эрмитаж.
Долгое  время   эти   украшения,   в   большинстве изображающие реальных и фантастических жи­вотных, оставались загадкой. Но в результате ар­хеологической  работы   XIX  и  главным  образом XX столетий они оказались включены  в  обшир­ный культурный круг, простирающийся от укра­инских степей до Восточной Сибири. Здесь в I ты­сячелетии до нашей эры обитали различные ко­чевые племена, известные под общим названием скифов или саков. Произведения прикладного ис­кусства, найденные в скифских курганах и мо­гильниках, объединяет общий стиль:   они очень динамичны,  экспрессивны,   изображения    живот­ных жизненны и вместе с тем подчинены четко выраженному  ритму,  превращающему   компози­цию в условный узор. Выполненные на высоком уровне мастерства литья и чеканки из благородных металлов и бронзы, скифские украшения по­ражают стихийной силой и одновременно тонким изяществом, порой даже грацией. Одно из таких украшений — золотая застежка для пояса из Петровской коллекции Эрмитажа. Характерен мотив изображения — борьба зверей: он во множестве вариантов представлен в скиф­ском искусстве. Фантастический хищник — кры­латый лев — яростно терзает лошадь. Компози­ция пряжки откровенно орнаментальна: тела животных изогнуты неестественно, в виде латин­ской буквы S, сливаясь в едином ритме. Но при этом сцена дана с редкой жизненностью. Круп и задние ноги хищника повернуты кверху, но с какой упругой энергией, будто в молниенос­ном прыжке, взвивается напряженное его тело; сколько судорожной цепкости в лапах, впивших­ся в холку жертвы; сколько ярости в оскале мор­ды. S-образная форма тела льва вертикальна и исполнена пружинистой мощи: верхняя часть массивна, в нее как бы перелилась вся сила мо­гучего зверя. Даже узорчатое крыло упруго за­кручено вверх, вторя общему стремительному движению.
Совсем иное в построении тела лошади. Здесь внешне сходная S-образная форма положена го­ризонтально, и вся передняя часть корпуса, голо­ва и ноги изображены в бессильных падающих линиях. Создается резкий контраст между напа­дающим и жертвой. Драматизм сцены передан с удивительным темпераментом. Что хотел изобразить неизвестный нам мастер, мы не знаем. Вряд ли это просто сценка «из жиз­ни». Художник не ищет здесь внешнего правдо­подобия. Орнаментальная динамика построения композиции исключает возможность читать ее как простое воспроизведение натуры. Есть что-то таинственное в этом сложном беге линий, в тре­вожном переплетении форм. Будто перед нами образ, пришедший из какого-то давнего ска­зания.
И действительно, есть много созвучного в самом строе художественного мышления, запечатленно­го в этом украшении, и миром сказочного фольк­лора: здесь та же далекая от сухой протокольности поэтическая фантазия, та же стихийная си­ла и одновременно необычайная конкретность и жизненность. Все эти удивительные звери не­обыкновенно естественны в своих неестественных очертаниях и позах. Совсем так, как персонажи фольклорных сказаний.
Варианты столь своеобычного поэтического мира очень разнообразны, но при всей пестроте форм их объединяет то сочетание жизненности и услов­ности, непосредственности и таинственности, тон­кого мастерства и стихийной силы, которые мы отмечаем в эрмитажной застежке. Варварское искусство, свежее в своей неуемной фантазии, выдает вкус родовой знати к тяжело­весным, роскошным в своем «количественном па­фосе» драгоценным вещам. Литое золото, да еще нередко украшенное цветной инкрустацией, эф­фектно сочной выразительностью самого мате­риала. И художник отлично умеет акцентировать эту выразительность плотной массивностью объ­емов, упругим бегом контуров, филигранной че­канкой деталей.
Это искусство, в котором нет еще ни строгой ре­гламентации, ни гармонической ясности разум­ной меры. В нем клокочут буйные стихийные силы пробуждающегося человеческого созна­ния.

Автор - М. В. АЛПАТОВ

Комментарии

Добавить комментарий

Статьи об искусстве