АВТОПОРТРЕТ. 1775. Париж. Лувр Шарден /1699—1779/.
Статьи об искусстве
->
Среднее
Художнику пошел семьдесят шестой год, когда он написал пастелью этот автопортрет. Мастер скромных бытовых картин из жизни простых горожан, натюрмортов, изображающих то домашнюю утварь, то предметы художнического обихода, Шарден обратился к жанру портрета лишь в старости. Он привык писать с натуры, пристально
вглядываясь в предмет изображения, и не терпел никакой работы только «по памяти». Рассказывали, будто он не мог закончить одного натюрморта с кроликом, так как за время многочисленных сеансов дичь испортилась, а шкурки новых, которые ему приносили, были другого тона. Эту придирчивую честность в общении с натурой он перенес на портрет, когда его зрение начало слабеть и он уже не мог с такой же зоркостью фиксировать более обширные объекты. Позировать самому себе было удобно. Да к тому же на склоне дней мастер как бы подводил итоги жизни. Не любя рассуждать, он нашел наилучший для себя способ показать, как он мыслил свою личность и свое дело.
Художник изобразил себя «крупным планом». Голова и верхняя часть груди едва умещаются в узком пространстве холста. Благодаря этому лицо кажется совсем приближенным к зрителю: его приходится рассматривать вплотную. Лицо, окутанное легкой, прозрачной светотенью, обращено к зрителю. Глаза за большими круглыми очками, как-то по-домашнему оседлавшими крупный нос, смотрят внимательно, со спокойной заинтересованностью. Плотно сжаты тонкие губы, во всем облике угадывается ум и чувство собственного достоинства. Правда, без подчеркнутой афишированности, а, наоборот, очень скромно, просто до будничности.
Немало способствует такому ощущению образа и то, что мастер изобразил себя в повседневном, рабочем облике. На нем домашний халат, шея небрежно завязана платком. Что-то вроде чалмы окутывает голову, а поверх нацеплен зеленый козырек, защищающий слабые глаза от резкого света.
Для Франции XVIII века в этом был если не вызов, то твердо отстаиваемый принцип. В Европе господствовал тогда парадный аристократический портрет, где человек изображался в пышном и уж, во всяком случае, изящном одеянии, таким, каким он должен был являться в обществе. В этих портретах могло быть много подлинной тонкости, рафинированности не только внешней, но и внутренней, но не бывало той естественной простоты, того особого жизненного тепла, той свободной сердечности, которая так полно раскрывается в автопортрете Шардена. Отсутствие парадного блеска отнюдь не означало отказа от богатства живописного языка. Современники восхищались — и по праву — колористическим даром Шардена. Великий поклонник и пропагандист искусства художника Дени Дидро, этот воинствующий материалист-просветитель, писал о нем: «Вот кто понимает гармонию красок и рефлексов. О, Шарден! Это не белая, красная и черная краски, которые ты растираешь на своей палитре, но сама сущность предметов; ты берешь воздух и свет на кончик твоей кисти, и ты накладываешь их на холст». В автопортрете живописные достоинства искусства Шардена раскрылись вполне. Как и обычно, здесь нет эффектных контрастов цвета, нет звучных открытых тонов, нет причудливой легкости манеры. Колорит Шардена внешне очень скромен; он выдержан в общем непритязательно-будничном серо-серебристом тоне. Белое, теплое желтое, неяркое розовое, приглушенно зеленое сливаются в тончайших гармониях сложных тональных переходов. Поэтому и образ человека при всей его простоте и подчеркнутой обыкновенности проникнут неброской, но глубокой поэтичностью. Человеческая душевность нашла здесь свое удивительно чистое и гармоничное воплощение. Вот почему автопортрет Шардена чужд всякой прозаической сухости, протокольной пунктуальности в воспроизведении натуры при всей, как уже сказано, пристальности в передаче всех деталей изображения. Современник вспоминал такой характерный разговор: «Однажды некий художник очень хвастался теми способами, к которым он прибегает для очищения и усовершенствования своих красок. Г-ну Шардену надоела болтовня этого человека, в котором он не знал других качеств, кроме холодного и заглаженного исполнения. Он спросил: «Но кто вам сказал, что пишут красками?» — «А чем же?» — возразил удивленный собеседник. «Пользуются красками, но пишут чувствами». В методе Шардена была большая правда, правда утверждения красоты обыденной жизни простых людей Франции. И хотя этот человек черпал свою поэзию в узком, казалось бы, домашнем кругу, его искусство способствовало укреплению самосознания «третьего сословия». Не случайно Дидро, один из духовных провозвестников грядущей революции, так ценил искусство своего друга. Он понимал, что устои старого порядка сословной монархии расшатываются также и утверждением ценности человека труда, а не аристократического происхождения.
Шарден не дожил десяти лет до революции 1789 года. Но он наряду с мыслителями и писателями-просветителями был среди тех, кто готовил духовную почву для ее победы. И недаром с автопортрета Шарден смотрит ясным взором человека, честно прожившего свою жизнь. Лицо его ясно, как это бывает лишь у людей с чистой совестью.
Автор - М. В. АЛПАТОВ
18.08.2006
Комментарии
Добавить комментарий
|
Статьи об искусстве
| 18.08.2006 20:10:32 МАРИЯ И ЕЛИЗАВЕТА. СКУЛЬПТУРНАЯ ГРУППА ИЗ СОБОРА В РЕЙМСЕ. Ок. 1230 г.
Готические храмы, эти величественные памятники бурной жизни средневековых городов, воздвигались столетиями. Поколение за поколением трудилось над их возведением, пока не возносились они к небу своими крутыми стрельчатыми сводами и ажурными башнями. В этих сооружениях, в скульптурном убранстве, которым они щедро украшались, ярко отразилось противоречивое время первых потрясений незыблемого дотоле феодального порядка в Европе. Богатели и становились могущественными крупные города...
| | 18.08.2006 20:36:37 АПОКАЛИПСИС. 1498. Гравюра на дереве Альбрехт Дюрер 11471—15281.
«И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя смерть; и ад следовал за ним, и дана ему власть над четвертой частью земли — умерщвлять мечом, и голодом, и мором, и зверями земными». Зловещие слова «Апокалипсиса» — мрачных пророчеств Иоанна Богослова, предрекавших крушение мира, — раздавались с амвонов всех церквей, когда немецкий художник Альбрехт Дюрер вернулся в родной Нюрнберг после первого путешествия в Италию, где он изучал основы ренессансного искусства: перспективу, учение о пропорциях, читал трактаты итальянских гуманистов, учился у живописцев Венеции колориту.
|
Наша галерея искусства
- Государственная Третьяковская Галерея
Государственная Третьяковская галерея — крупнейший музей русского и советского изобразительного искусства, имеющий всемирную известность. Это один из главнейших центров русской художественной демократической культуры, школа реалистических традиций советского искусства. Тихий Лаврушинский переулок, расположенный в Замоскворечье…
- Западноевропейская и Американская живопись из музеев США
На этот раз нам предоставлена возможность ознакомиться с избранными произведениями из коллекций пяти художественных музеев Соединенных Штатов Америки. Инициатором выставки выступает доктор Арманд Хаммер, прилагающий немало усилий к развитию культурных обменов между США и различными странами мира.
- Русский натюрморт конца XIX - начала XX века и его судьба
Как определенный вид или жанр живописи натюрморт знает в истории искусства свои расцветы. Широко известен, например, голландский натюрморт XVII столетия. Не менее ярким для этого жанра был в европейской живописи период конца прошлого и начала нынешнего века. В истории русского искусства натюрморт появляется в XVIII веке.
|